Showing titles in Russian & Soviet

Nil, nell'estate del 1919, è un bambino timido che pensa alla felicità, quando d'un tratto la Guerra civile travolge il suo piccolo mondo. Rimane solo, diventa uno dei tanti "ragazzini randagi" che nel sud della Russia campano di elemosine, furti e prostituzione. È il suo apprendistato al coraggio - il coraggio di "non essere mai stanco di vivere", nonostante tutto. Nei bassifondi, Nil impara a non voltarsi indietro, a sgattaiolare tra gli orrori e a gioire profondamente delle poche cose importanti: la libertà, l'amicizia, l'amore, nella sua banda di mendicanti armati di coltelli finlandesi.

Imerso no ambiente revolucionário da São Petersburgo da época, o autor nos apresenta um panorama de personagens que buscam resistir às ameaças da vida na capital. Escritos entre 1846 e 1849, os quatro contos reunidos neste volume revelam um autor ousado e, em certos aspectos, experimental, mas já atento a temas e procedimentos que se tornariam marcantes em sua obra tardia.

Историк и поэт — редкий союз, но в лице Пушкина он состоялся. «История Пугачёва» — не летопись бунта, а глубокий взгляд в самую суть народного волнения, в горькую правду времени, в лица, в поступки, в судьбы. Здесь нет громких речей и прикрас: язык точен, прозрачен, неутомимо жив. Автор не судит — он показывает. И делает это с тем достоинством и ясностью, которые отличают подлинную классику.

В переписке между Лизой и Сашей оживают Петербург и деревня, балы и уединение, жемчуг воспитанности и искренняя самоирония. Пушкин с блеском показывает: настоящая любовь — в нюансах, паузах, недомолвках. Здесь чувства скрыты между строк, а судьба — в молчаливом выборе, сделанном не на глазах у света, а в тишине души.

Действие романа «Марфа-посадница» переносит читателя в 1471–1478 годы, в гущу конфликта между Новгородской республикой и Великим княжеством Московским, закончившегося гибелью вечевого строя. Первым же литературным сочинениям Дмитрия Балашова присущи характерные черты его зрелого творческого стиля: и повесть, и последовавший за ней роман чрезвычайно убедительно и достоверно изображали жизнь новгородского общества тех далеких веков, бытовой и духовный уклад жизни.

Новая книга литературного критика, культуртрегера, и, наверное, уже можно сказать — историка литературы, Алексея Колобродова — широкое и разнообразное полотно литературной жизни последних десятилетий, убедительный и многоцветный очерк литературных имён и нравов. Когда потоком шли печальные констатации о кризисе и скором конце русской литературной критики, Алексей создавал свою панораму, не забывая вспоминать по актуальным поводам классиков и звёзд минувших дней, сводил в глубоких и парадоксальных эссе Василия Шукшина и Роберта Л.

After an insightful introduction on Tolstoy and his writing, Part 1 begins with Bradley Jersak's essay on Tolstoy's Confessions, a nonfiction memoir of Tolstoy's faith journey. Jersak (author of Out of the Embers: Faith After the Great Deconstruction, 2022) presents what he describes as an "Anatomy of a Great Deconstruction." He offers a description of each bend on the Tolstoy's spiritual path, along with some reflection questions that ask listeners to ponder their own spiritual progress or regress.

War and Peace is rightly considered to be one of the most important books ever written. Leo Tolstoy's epic novel chronicles the Napoleonic Wars from the viewpoint of five noble Russian families: Rostov, Bolkonsky, Bezukhov, Drubetskoy and Kuragin. The main story begins in 1805 with Napoleon's impending invasion of Austria, and ends with his disastrous retreat from Moscow in 1813, moving deftly between geopolitics, military strategy, family alliances, religion and philosophy as the men and women of these families try to survive and get ahead.

In his parable of Institutional Justice vs. Divine Judgement, we follow Aksionov through his journey of accusation and imprisonment for a murder he does not commit. After 26 years in a Siberian prison camp, he finally meets the man who put him there, and the choice of a lifetime is made.

Balmont's lyrical prowess shines through his poignant verses, offering audiences a profound exploration of themes such as love, nature, spirituality, and the human experience. With exquisite language and evocative imagery, Balmont's poems evoke a range of emotions, transporting audiences into a world where beauty and introspection intertwine. Year 1894, 51 poems. Narrated by Tim Mirkin. Please note—this book is in Russian language.

Balmont's lyrical prowess shines through his poignant verses, offering listeners a profound exploration of themes such as love, nature, spirituality, and the human experience. With exquisite language and evocative imagery, Balmont's poems evoke a range of emotions, transporting listeners into a world where beauty and introspection intertwine.

После развода ее родителей прошло десять лет. Теперь, дочь встречает отца-дальнобойщика и отправляется с ним в дорогу. Их путь лежит через центральную Россию и южные регионы, где их окружает необъятная степь. «Степь» — очень личный роман, пропущенный Оксаной Васякиной через призму своих переживаний. Язык «Степи» — это символизм, поиск образов в пейзажах из окна фуры и глубокие эмоциональные и философские размышления – обо всем что порой так контрастно, но нескончаемо актуально: о жизни и смерти, болезни и здравии, родителях и детях, мужском и женском.

Сюжет основан на реальных фактах из жизни промышленного Урала XIX века. Глубина и художественная сила, с которыми изображается в романе победное шествие капитализма, буржуазные взаимоотношения, исключающие какие-либо нравственные нормы, — поразительны. Автор поставил перед собой задачу показать Россию в её движении по капиталистическому пути, и сделал это первым.

『罪と罰』は、1866年に雑誌「ロシア報知」に連載された、フョードル・ドストエフスキーによる長編小説。今作はその後編。

『罪と罰』は、1866年に雑誌「ロシア報知」に連載された、フョードル・ドストエフスキーによる長編小説。今作はその前編。

Доктрине прогресса (поступательного развития), которая господствовала в умах европейцев с наступлением эпохи Просвещения, Ницше противопоставил учение о вечном возвращении, о цикличности любого развития. Только сверхчеловек способен с готовностью принять бесконечное возвращение однажды пережитого, включая самые горькие минуты. Отличие такого существа от обычного человека, по Ницше, в порядке отличия человека от обезьяны.

Wie hilft uns Literatur in den dunkelsten und einsamsten Momenten des Lebens? Und wie schreibe ich selbst über den Schmerz ohne Pathos, einfach und klar? Helga Schubert hat so viel bei Anton Tschechow gelernt. Über das Leben und das Schreiben. Helga Schubert erzählt in diesem persönlichen, traurig-schönen Buch von ihrer ersten Begegnung mit Tschechow, ihrer ersten Lektüre seiner Erzählung "Gram", die sie erschüttert und gerettet hat.

This short story by Fyodor Dostoevsky was first published in 1848. A man walking past a wedding is reminded of a children’s New Year’s Eve party he attended 5 years previously – a party that was clearly an excuse for the parents to make advantageous connections in a casual setting. As an outsider at the party, he was able to observe the guests in greater detail than most, and took particular note of the children playing by the Christmas tree, and the social hierarchy they unwittingly participated in. This recording is based on the 1918 translation by Constance Garnett.

This book includes: "Rothschild's Violin", "The Man in a Case", "A Conversation of a Drunk with a Sober Imp", "Life in Questions and Exclamations".

"Storia di una controttava" e altri racconti è un libro in prosa poetica, dove la vita, la natura e soprattutto i sentimenti, ricadono sotto la lente di un potente microscopio. L'opera, scritta probabilmente intorno al 1913, si ispira ai ricordi dei viaggi in Germania compiuti dalla famiglia Pasternak negli anni precedenti.